Чужой среди чужих - Страница 32

– Слушайте, вы серьезно?

– Да кто его знает, – сказал капитан Зо и посмотрел на щенка. Щенок, прикорнувший возле Сварога, дернул ухом, зевая и без всякого умысла оголяя не щенячьи клыки. И запузырил лужу. А капитан молчал и смотрел в продолжении всего процесса. – Понятия не имею. Пытаюсь помочь вам определиться в здешней жизни и найти себя. По-моему, там, за облаками, чертовски скучно, вот и Борн того же мнения.

– И все равно меня что-то не тянет в короли, – сказал Сварог.

– И правильно, – поддержал побагровевший и повеселевший боцман Блай. – Торчишь себе на троне, как дурак, а каждый герцог спит и видит, как бы тебя прирезать. А там, где герцогов приструнили и срыли фамильные укрепления, другие напасти – парламенты созывай хоть для видимости, ломай голову над большой политикой, фаворитки из казны гребут, склоки на каждом шагу. В море лучше. Там тебя в спину ну никак не зарежут.

– Уверен? – иронически усмехнулся капитан Зо.

Боцман подумал, понурился:

– Могут, конечно, и на море сунуть нож в спину… Однако ж все лучше, чем торчать на престоле.

– Можно подумать, ты был наследным принцем, но предпочел папиной короне славную судьбу джентльмена удачи… – засмеялся капитан Зо. – Ладно, друзья мои, приканчивайте бутылку, и будем расходиться – вечереет, а у графа Гэйра уже слипаются глаза, денек у него выдался бурный. Да и нам не стоит засиживаться, не на рейде Сегулы стоим.

– Господа, – подал голос Сварог, – я искренне признателен вам за гостеприимство и за то, что вы поверили мне. Но, видите ли, ночь в Хелльстаде выдалась несколько неспокойной, и прежде чем отправиться ко сну, я бы с удовольствием принял ванну…

Переглянувшись с боцманом, капитан развел руками:

– Ну, господин лар, прощения просим, нетути на корабле ванн. Однако что-нибудь придумать можно. Блай, распорядитесь.

…Никогда в жизни Сварог не испытывал подобного блаженства. Несколько матросов вытащили на ют пузатую бочку и доверху наполнили ее горячей водой с камбуза. От прозрачной воды поднимался пар, пахло дубовой корой и лакрицей. Сварог скоренько скинул с себя одежду и залез по горло. Намылился куском серого мыла и яростно, ухая, разбрызгивая воду, растер тело обрывком колючей ветоши. Пересекающие по делам палубу матросы конфузливо отворачивались. Щенок все это время играл с мосластой костью – подарком кока. Почувствовал себя будто заново родившимся. Куда там земным баням и ларским бассейнам! Оказывается, достаточно денек помотаться по Хелльстаду, и простая бочка воды покажется раем… Вытираться не стал – подставил тело прохладному ветру, дующему с полудня. Солнце склонялось к закату, окрашенные синевой скалистые берега по обе стороны хранили мир и покой – никогда не подумаешь, что за дрянь скрывается там…

Высохнув и накинув кафтан на голое тело, он проследовал вслед за Блаем в отведенную для него каюту – тесную, спартанского вида, но опрятную и уютную. Пожелав спокойного отдыха, боцман исчез, а Сварог закинул сапоги под койку и с наслаждением на ней растянулся.

И провалился в сон – спокойный, глубокий, без сновидений.

…Взрыв, глухой и мощный, раздался, когда Сварог натягивал второй сапог. За ним – следующий взрыв, и еще…

Пробежав по коридору, он вылетел на палубу. Огляделся. Не было ни суматохи, ни оживления.

Солнце уже показалось над верхушками скал и по речной глади проложило мерцающую дорожку. Облаков не видно – день обещает быть славным.

А вдоль обоих бортов тянутся унылые скалистые берега – все те же, хелльстадские…

Утренний ветерок растрепал волосы. Наскоро сполоснувшись холодной водицей из бочки под трапом и прогнав остатки сна, он огляделся по сторонам.

Прогремел четвертый взрыв. На сей раз Сварог увидел сквозь путаницу такелажа, как далеко за кормой взлетел белопенный столб – в точности, как вчера, когда он впервые увидел корабль.

У выреза в борту стояли трое матросов. Двое держали узкий жестяной желоб, уложив его второй конец на планшир, а третий укладывал небольшой бочонок. Что-то сделал, стоя спиной к Сварогу, над бочонком взлетело облачко белого дыма, те двое приподняли желоб, и бочонок, оставляя за собой сизую струйку дыма, с рокотом улетел за борт. Все уставились за корму. Сварог машинально стал считать. На десятой секунде громыхнуло, прямо в кильватерном следе взлетел столб воды. Все трое переглянулись с чувством исполненного долга, положили желоб и праздно расселись на палубе, двое вытащили короткие трубочки, третий принялся лениво пощипывать струны виолона (Сварог уже успел заметить, что у здешних морячков есть два любимых способа убивать свободное время: дымить табаком и тренькать струнами.)

– Все нормально, милорд, – бросил один, заметив Сварога. Сварог узнал его: вчера в шлюпке именно этот тип угрожающе чиркал себя пальцем по горлу. – Так, балуемся для порядка… Вы нам не покажете ли фокус с табачком? Очень он у вас духовитый…

Сегодня, однако, морячка было не узнать – он так и лучился добродушием. Очевидно, боцман Блай уже разъяснил местному населению политику партии в отношении высокого гостя. Сварог поразмыслил, как вести себя с этими головорезами, и решил, что стоит поддерживать дружеские отношения; поэтому, оделив их извлеченными из воздуха сигаретами, присел рядом на бухту каната и тоже задымил первой утренней. Кроме них, никого на палубе не было, «Божий любимчик» шел под тремя верхними парусами довольно ходко. А вот приятели матроса-мордоворота почувствовали себя малость неуютно – видать, не положено было простолюдинам рассиживаться рядом с графьями. И, помаявшись, под разными предлогами покинули компанию. Оставшийся же мордоворот, напротив, ничуть соседства не стеснялся.